«Карабахский реванш», часть вторая

Первую часть статьи можно прочитать здесь

Процесс нового разделения мира на два идеологических лагеря

С Мюнхенской речи Путина в 2007 мир вступил в переходный период от прежнего идеологического двухполярного формата «коммунизм» – «свободное общество»,  в новый, как предполагал Путин,  многополярный формат. Попытка США по окончанию «холодной войны» перекроить мир с двухполярного в однополярный оказалась безуспешной, так как встретила сильное сопротивление России и Китая. Но несмотря на усилия Путина, опять начинается процесс формирования двух полюсов, объединяющих государства на идеологической основе.

Первый полюс образуют «глобалисты», эксплуатирующие номиналистические и либеральные идеи, ратующие за ликвидацию всех границ начиная от границ между индивидами, как   национальных, так и экономических, далее устраняющих границы между полами, а ещё далее, в будущем, даже между гуманоидами и трансгуманоидами. Вершиной такой «эволюции» должно стать  создание «мирового правительства» и «универсальной цивилизации» для всего человечества.

Второй лагерь, — это «изоляционисты», или «националисты/консерваторы», ратующие за примат национальных интересов и законов над международными, допустимость государственного регулирования экономики, протекционизм в экономической политике и отказ от идеи «универсальной цивилизации».

Эти философско-правовые идеи и ценности воплощаются в конкретные политико-экономические цели, нормы поведения и действия, собирая вокруг себя «единомышленников» и параллельно обозначая «противников».

Идеи «глобалистов» исторически (раньше они назывались «мондиалистами») распространялись с главной целью обеспечения СВОБОДНОГО ПЕРЕМЕЩЕНИЯ КАПИТАЛА, при максимальной минимизации таможенных и налоговых сборов. Этой цели служат как старый лозунг «Свобода, Равенство, Братство», так и современные «Права человека», все идеи, призывающие к политической, экономической, культурной и религиозной интеграции и унификации.  На первый взгляд глобализация служит для блага индивида, но если копнуть глубже, то увидим, что она прежде всего в интересах транснациональных корпораций и невидимых гиперфинансовых структур.

Во главе первого идеологического лагеря «глобалистов» стоят США и пока что вассальный ей Евросоюз. Хотя, на короткий промежуток времени президент Трамп попытался отойти от идей «глобализации» со своим лозунгом «Америка на первом месте» и «Сделаем Америку снова великой», но потерпел неудачу.

Второй идеологический лагерь «националистов-консерваторов» пытается возглавить Китай. Консерватизм Китая заложен в его цивилизационном коде, составленным ещё Конфуцием – «передавать, а не создавать, верить древности и любить её», «Три устоя (подчинение подданного государю, сына отцу и жены — мужу), и пять незыблемых правил» (человечность, справедливость, вежливость, разумность и верность).

В первой части статьи мы проанализировали и показали, что у Армении нет шансов на реванш в Карабахе ни в рамках ОДКБ, ни в НАТО. Поэтому посмотрим, могут ли появиться такие шансы у Армении в рамках вновь формирующихся военно-политических альянсов.

Первый естественный вопрос для нашего анализа — это какие ВПА, включающие страны нашего региона, наряду с существующими (НАТО и ОКДБ), могут быть созданы этими «полюсами» в ближайшем будущем?

Китай, как ведущая держава лагеря «националистов»

Начиная с развала «Восточного блока» во главе с СССР, когда противостояние «Свободного мира» и «Мира тоталитаризма» завершилось, США, строя однополярный мир, попытались привязать экономически возрождающийся Китай (который, до 2018 официально называл себя «страной народной демократии», а не социализма) к своей финансовой и торговой системе посредством соответствующих торгово-экономических соглашений. Но у Китайских руководителей было иное видение будущего.

Проанализируем эволюцию внешней политики Китая с момента образования КНР.

Внешняя политика Китая при зарождении КНР была направлена на обслуживание интересов Сталина, чтоб заручиться его поддержкой для становления «Коммунистического Китая». Мао Цзэдун, сломя голову бросается на поддержку «Отца народов» в его последней войне – на Корейском полуострове. Но после XX съезда КПСС, ревизионизм Хрущёва приводит, во-первых, к идеологической конфронтации КПК с КПСС, а во-вторых, вынуждает Китай к поиску нового союзника. Январская речь президента Никсона в 1969 открывает возможности для сближения Китая с Соединенными Штатами. Китай, лишенный поддержки СССР, ищет нового «спонсора» своего развития и уже в марте 1969 происходит крупный вооруженный конфликт Народной Армии Китая с Советскими Вооруженными силами за остров Даманский на реке Амур. Этим конфликтом Мао даёт понять администрации Никсона, что готов «сотрудничать» с США перед угрозой СССР.

После смерти Мао, КНР управляется Дэн Сяопином. Его визит в США в январе 1979 и заключённое «секретное» торговое соглашение на 20 лет показывает, что Китай готов обслуживать интересы Уолл-стрита. Это соглашение заключалось на 20 лет, с последующим правом пролонгации на последующие 20 лет. И опять, в марте того же года происходит крупный военный конфликт (позже названный Китайско-Вьетнамкой войной) с Вьетнамом. Этим КНР подтверждала США свои «союзнические» обязательства. Зная свою военную и экономическую слабость, Китай в этот период конфронтации с СССР старался найти себе нового покровителя – США. Эта конфронтация с СССР с одной стороны, и сближение с США, а также с Пакистаном в соперничестве с Индией в Юго-Восточной Азии с другой, усилилась после ввода Советских войск в Афганистан.

США, в свою очередь, опасались военного усиления Китая, учитывая его человеческий потенциал. Широко сотрудничая в экономической области, США всячески старались ограничить доступ Китая к военным технологиям, держа Китай на коротком поводке посредством военной помощи Тайваню, Японии и Южной Корее. Соединенные Штаты всегда хотели видеть Китай как придаток к своей, «глобализующейся» с каждым днём, экономики.

По окончанию холодной войны и особенно при Путине, экономически усилившийся Китай начинает заигрывать с Россией. Разговорами о «союзе против Запада спиной к спине», Китай пытается получить доступ к военным технологиям России. Если покупка авианесущего крейсера, истребителей и другой военной техники у России — видимая часть военного сотрудничества, то невидимая часть, — это приобретение технологий ядерных электродвигателей для спутников раннего обнаружения систем ПРО.

С начала 10-х годов XXI века рост экономического могущества Китая позволил ей строить свою внешнюю политику как самостоятельная ведущая экономика мира и цивилизационная альтернатива Западу.

В 2012 к власти в КНР приходит человек, связанный с наиболее националистически настроенными кругами в правящей элите, – Си Цзиньпин.

В ноябре 2012 Си Цзиньпин провозгласил идею «Чжунго мэн» – Китайскую мечту: – «…построение социализма с китайской спецификой – единственный путь к возрождению китайской нации…», которая послужила идеологической основой китайской глобальной концепции «Сообщества единой судьбы человечества» (СЕСЧ) – альтернативой Западной «глобализации». «Сообщество единой судьбы» в понимании китайцев никак не означает «единую цивилизацию» для всего человечества. Основная идея СЕСЧ заключается в «новом подходе» к международным отношениям, который заменяет «устаревшие модели». Эта концепция с помощью взаимовыгодного сотрудничества отражает новый тип международных отношений.

По словам Си Цзиньпина: “…в настоящее время человечество живет в мире, который собрал в себе разные культуры, расы, людей с разным цветом кожи, с разной религией и страны с различным общественным строем. Народы всех стран сформировали Сообщества единой судьбы человечества, где “у тебя есть я, а у меня есть ты“. 

Это высказывание отражает два смысла, вложенных в понятие “Сообщество единой судьбы человечества”. Во-первых, в нем подчеркивается многообразие современного мира, а во-вторых, взаимозависимость всех стран мира. Оно опирается на культурно-цивилизационные коды Китая, тут и даосский принцип Инь-Ян, и конфуцианский принцип Датун, – Великое Единение, согласованность, полная гармония, полное тождество.

Для экономической поддержки своей идейно-политической концепции СЕСЧ Китай в 2013 предлагает экономическую систему «Один пояс – один путь», посредством включения в неё стран «Экономического пояса Шёлкового пути» и «Морского Шёлкового пути XXI века».

Начав как придаток к экономике США, куда сбрасывались наиболее трудоёмкие, неэкологические и энергозатратные производства, где была дешёвая рабочая сила, Китай постепенно развивает у себя передовые технологии посредством «патентных махинаций»: от продажи товаров, произведённых по европейским патентам в США и в Европе, до откровенных «патентных плагиатов» – патентуя у себя западные разработки с незначительными поправками. Умело копируя, а затем и развивая собственное производство от мобильных телефонов до боевых самолётов пятого поколения и авианосцев. Этот путь в свое время прошли Советский Союз, Соединенные Штаты, Япония и др., перенимая и развивая самые передовые технологии.

Китай постепенно отрывается от торгово-экономической зависимости США. В 2019 году, во второй раз после 1999-го года. он попытался пролонгировать торгово-экономическое соглашение с США на более паритетных началах, но натолкнулся на сильное сопротивление президента Трампа, благодаря кому данный Договор получился сильно «урезанным», и потому на подписание его «первой фазы» в январе 2020 в США прилетел не сам Си Цзиньпин, а его  «экономический советник», вице-премьер Госсовета КНР Лю Хэ.

Вероятные ВПА ближайшего будущего

В результате пандемических ограничений, кризис затронул многие отрасли мировой экономики. Но удар пришелся в основном на те компании и корпорации, которые находятся в «свободном плавании» либеральной экономики, те же, которые находились под опекой у государства, всё ещё на плаву, а некоторые даже прибавили в развитии. А в Китае почти половина производства находится в руках государства.

Транспортные компании, занимающиеся пассажирскими перевозками, находятся на грани банкротства, а грузоперевозки в большом «плюсе». Если просмотрим статистику глобальных грузоперевозок до пандемического периода, то можно увидеть, что более 62% занимали морские, 13% автомобильные, 11% трубопроводные и 9% железнодорожные. Насколько уязвимы морские артерии Китая, по которым он доставляет произведённую им продукцию в Европу, показывает недавняя, «случайная» авария с сухогрузом «Ever Given», который на неделю заблокировал Суэцкий канал. Другие узловые точки морских артерий, используемых Китаем, вокруг которых «раскручивается» военная истерия, это Тайваньский пролив и Мьянма (по которому проведена железная дорога от Китая к морским портам страны). Стратегическая уязвимость морских и железнодорожных транспортных артерий в условиях «гибридной мировой войны» обостряется. Что приводит к росту необходимости военной защиты этих артерий.

Значит Китаю необходимо, во-первых, диверсифицировать морские коммуникации железнодорожными и автомобильными (к тому же, сухопутные перевозки вдвое быстрее морских), а во-вторых, обеспечить военную защиту этих коммуникаций. Все наземные коммуникации из Китая в Европу по «северному маршруту» проходят по Средней Азии, Казахстану, и России, в западном направлении – через Пакистан и Иран с выходом через Турцию в Европу, в юго-западном – через Мьянму – в Индийский океан. Например, очень вероятно, что значительная часть 400 млрд долларового кредита, недавно выделенного Китаем Ирану, пойдёт на модернизацию железных дорог Ирана.

И тут интересна позиция России по отношению к Китаю. Чтоб, с одной стороны, показать свою состоятельность как союзник, а с другой, – иметь рычаги давления на ново-образующегося мирового лидера, Россия пытается держать под контролем эти сухопутные коммуникации. Здесь и давление на Казахстан с территориальными претензиями, и согласие на Зангезурский коридор, который будет под её контролем, недавняя эскалация военного противостояния Кыргызстана и Таджикистана, и наконец, «скрытое участие» в военном перевороте в Мьянме.

Учитывая сравнительные потенциалы Китая и России, данная политика России по отношению к Китаю в долгосрочной перспективе скорее всего будет малопродуктивной. Вставший на ноги Китай не будет на равных «договариваться» с Россией. Рост зависимости России от экономики Китая вынудит её, в конце концов, взяв под козырёк, принять на себя роль «охранника Шёлкового Пути». На словах говоря о гармонии между различными странами и культурами, на деле Китай в международных отношениях проводит «Realpolitik», но не по аналогии с понятием, предложенным Людвигом фон Рохау (1853), а политику, основанную на трёх тысячелетнем Даосском принципе «связки трёх сил» – «Мы, наши Враги и наши Союзники». стараясь как и раньше, в бытность слабым государством, никогда в открытую не участвовать в конфликтах, а «подключать» союзников к этим конфликтам, как «мудрая обезьяна, наблюдающая за изнуряющей борьбой тигра с драконом» чтоб забрать «приз» у обессилевших врага и союзника.

Тут мы видим контуры нового, экономического союза с военной составляющей, который будет гарантировать защиту таких экономических проектов как ШОС, СЕСЧ и ОМС «Шёлковый путь».

Подобным, альтернативным СЕСЧ экономическим союзом, созданным со стороны «глобалистов», является Trans-Pacific Partnership/Транс-тихоокеанское партнерство (ТТП). Идея создания которого возникла в 2003, переговоры начаты в 2008 по инициативе США, соглашение было подписано в феврале 2016, а 23 января 2017, при Трампе США вышли из этого соглашения. Хотя президент Байден на данный момент сконцентрирован на других проблемах, возвращение США в ТТП – вопрос времени. Например, США принадлежит инициатива учреждения в рамках ТТП особого суда для рассмотрения споров между транснациональными корпорациями и национальными правительствами. Как видим, субъектности национальных правительств и транснациональных корпораций в этом союзе уравниваются. По мнению антиглобалистов, создание ТТП представляет собой «корпоративный переворот», поскольку только 2 из 26 глав соглашения имеют какое-либо отношение к торговле, а большая часть соглашения «представляет новые правила и привилегии глобальным корпорациям, в особенности, те что связаны с защитой интеллектуальной собственности (война с Китайскими «патентными махинациями»), а также – ограничение на государственное регулирование.

Таким образом, как «идеологические основы» СЕСЧ и ТТП, так и экономические интересы составляющих их государств различны. Оба лагеря будут использовать все свои рычаги, включая военную мошь, для защиты и продвижения своих идей и интересов.  

Китаю сегодня необходимы альянсы или союзы с государствами, которые будут гарантировать безопасность его торговым коммуникациям. Два крупнейших рынка китайской продукции по покупательной способности, это – Северная Америка и Европа. Коммуникации Китая с Северной Америкой только морские, через Тихий океан, и воздушные, а с Европой есть альтернативный путь – сухопутный. Охрану морских путей в Америку вполне могут обеспечить ВМФ НОАК, которые считаются вторыми по мощи после ВМФ США (по количеству судов – даже первый флот мира). А защиту сухопутных коммуникаций с Европой Китай может возложить на своих «союзников».

Через территорию Азербайджана дорога в Европу пока что идёт только через Грузию, которая может попасть в полную политико-военную зависимость от США. США и Евросоюз, закрепившись посредством военных баз в Грузии, могут оказывать давление на Азербайджан, защищая своего «протеже» – Армению. Поэтому Азербайджан, как и Россия и Турция, заинтересован в  «Зангезурском коридоре», даже если он «охраняется» непосредственно Россией и косвенно – Турцией. Несмотря на «уйгурскую проблему», Турция может пойти на союзнические связи с Китаем, как баланс против усиливающегося давления со стороны США и ЕС, а также учитывая собственные экономические интересы. При этом, как бы это не было трудно, Турция должна будет балансировать между НАТО и альянсом с Китаем. Но за НАТО, Турция будет держаться до последнего, учитывая значение этого военно-политического блока для национальных интересов страны и её веса в международных отношениях

Армения, если Пашинян сможет переизбраться 20-го июня, в силу идеологии и предыстории правящей партии и/или коалиции, постарается попасть в лагерь «глобалистов». Тут и давление его «спонсоров», и интересы «всесильной армянской Диаспоры». В этом случае Армения будет искать возможности двусторонних союзов, в первую очередь с Францией и США, а затем и с ЕС. Но для этого ей надо будет как-то «отвязываться» от России. А Россия, как «охранник» коммуникаций Китая, заинтересованная в Зангезурском коридоре, на это никак не может согласиться. Если в этой ситуации Армения, подстрекаемая западными спонсорами, постарается осуществить попытку реванша в Карабахе, она может потерять Зангезур.

Но есть ещё очень желаемый Арменией вариант — это перерождение давно идущей гибридной войны между Израилем и Ираном в прямые военные действия, которые гипотетически могут начаться в ближайшее время. В этом случае, Армения может попытаться примкнуть к Ирану. И здесь очень многое зависит от того какая из держав будет поддерживать Иран в этом конфликте, позиции Турции и России. Но если Израиль не пошёл на это даже при «очень дружественной» администрации Трампа, то вряд ли пойдёт на эскалацию при «не совсем дружественной» администрации Байдена. Турция и Израильское лобби США постараются всячески помешать попыткам Армении сблизиться с Ираном. В силу указанных причин Армения будет вынуждена балансировать между двумя лагерями и ещё – между тем, что она «хочет» и что она «может», отложив «Карабахский реванш» в долгий ящик.

В заключении можем утверждать, что при существующих тенденциях в мировой политике и сложившейся геополитической реальности в нашем регионе, шансы у Армении для «Карабахского реванша» в будущем – мизерные, даже если она будет грезить о «французском опыте» использования ВПА или других союзах, и ещё ждать, что когда-то звёзды встанут нужным для неё образом.

Şahin