
А. Бетанье. «Темное пятно». 1887.
Французскому школьнику рассказывают о «потерянной» в результате франко-прусской войны Эльзас-Лотарингии.
Борьба за Эльзас и реванш Франции
История борьбы за Эльзас уходит корнями в конфликт между германской и романской цивилизациями с одной стороны, и в религиозный конфликт между католицизмом и протестантизмом – с другой. Эта область, населённая в основном эльзасцами-алеманами, народом германской языковой группы, в Средние века находилась в составе различных феодальных образований, в основном – германских. Даже в пост – вестфальский период подчинения Эльзаса Франции, он в той или иной форме сохранял свою культурную и экономическую автономию. Но уже во время правления якобинцев после Великой французской революции 1789-го года, Эльзас потерял все феодальные права и преимущества, став одной из провинций Первой Французской республики. Как и немцы, видевшие Эльзас германской территорией, французы считали его неотъемлемой частью Франции.
По итогам франко-прусской войны 1870-1871гг., спровоцированной Наполеоном III с целью задержать процесс объединения Германии, Эльзас вместе с частью Лотарингии присоединяется к Германской империи как Reichsland – «имперская земля», непосредственно подчинённая имперскому правительству. Начиная с Франкфуртского мира, завершившего эту войну, французы мечтали о реванше и возврате Эльзаса «в родную гавань». После 1871 года Франция и Германия дважды, в 1873 и 1875 гг., оказывались на грани новой войны за Эльзас.
Франция, по итогам войны вынужденная выплатить Германии контрибуцию в размере 5 млрд. франков сроком до 1874, не обладала ни военной, ни экономической возможностью для «эльзасского реванша». Неспособность прямого военного реванша вынуждает Францию сделать упор на идеологическую обработку населения. Реваншистские идеи начинают внедряться в школьное образование, широко распространяются в Национальном собрании и включаются в политические программы большинства партий.
В конце концов Франции удалось отвоевать Эльзас у Германии, но в первый раз «неудачно», всего на 22 года по итогам Первой мировой войны, а после, в 1945 году, уже по итогам Второй мировой войны, скорее всего, окончательно. В обоих случаях реванш был совершен не военными силами самой Франции, а благодаря удачному выбору военно-политических альянсов, – сначала «Тройственной Антанты» (1907), а затем «Союзных держав» (1940).
Насколько вероятен «карабахский реванш» Армении?

Сегодня, после разгромного поражения в 44-дневной Отечественной войне, Армения, потеряв основную часть военной техники и наиболее боеспособные части своей армии, всё меньше говорит о карабахском реванше и всё больше концентрируется на «статусе» Нагорного Карабаха. В свою очередь, армянский Генеральный штаб, хотя и не говорит о «карабахском реванше» открыто, но, работает над планами различных операций по «освобождению» Карабаха. В то же время такие политические партии как АРФД, РПА, «Сасна Црер», союз «Еркрапа» и др. на каждом антипашиняновском митинге открыто выступают с лозунгами «карабахского реванша». При этом все понимают – в обозримом будущем Армения самостоятельно не способна ни на какой реванш. Но учитывая, что Франция в свое время, также не обладая военным потенциалом, всё же в конце-то концов решила спор в свою пользу, стоит проанализировать, есть ли такая возможность у Армении.
Перспективы российско-армянского военного альянса (как в рамках ОДКБ, так и в двухстороннем формате) в «карабахском реванше» выглядят неважно. Учитывая турецко-российские отношения и договорённости по Закавказью, Россия не пойдёт на прямой военный конфликт в зоне соприкосновения с Вооруженными силами Азербайджана, и скорее всего будет проводить в отношении территорий Азербайджана, подконтрольных «миротворцам», политику, идентичную к отдельным районам Донецкой и Луганской областей (ОРДЛО) Украины, Приднестровья Молдовы или Абхазии и Южной Осетии Грузии. Россия будет стараться не допустить распространения юрисдикции Азербайджана на эти территории, по возможности максимально интегрировать местное население в сферу социально-экономического влияния России (вплоть до выдачи российских паспортов), максимально затянуть пребывание «миротворцев» на занимаемых ими территориях вплоть до получения сепаратистами какого-либо юридического статуса, с перспективой создания здесь же долгосрочной российской военной базы. Без какого-либо юридического статуса для территории Нагорного Карабаха, контролируемого российскими «миротворцами», вероятность вовлечения ОКДБ или России в «карабахский реванш» Армении несущественно мала. Вот потому, понимая всё это, Азербайджан и не допускает какого-либо правового статуса для подконтрольных российским миротворцам территорий Карабаха, и скорее всего, никогда на это не согласится.
То есть перспективы на реванш Армении в союзе с Россией невелики. И вместе с тем, это вовсе не значит, что Азербайджан имеет право расслабиться.
Перспективы Армении примкнуть к НАТО и воспользоваться её поддержкой тоже туманны. Пока Турция находится в НАТО, шансы на вступление Армении в этот блок нулевые. Единственная возможность, если Турция покинет этот альянс. Но в таком случае неизбежный союз Турции с Россией видится для западных партнёров НАТО таким кошмаром, что вероятность такого развития событий также ничтожно мала. В итоге, Армении остаётся лишь попытаться формально сохранить остатки «НКР» в орбите своего «культурного» влияния.
Даже если Грузия в ближайшее время не вступит в НАТО, США могут построить там свою военную базу. В этом случае Армения попытается заключить двусторонние военно-политические союзы, как с США, так и с Францией. Тогда, угроза потери Армении Россией усилится многократно и тут выстраивается перспектива вероятного раздела Армении на сферы влияния между США и Россией. В этом случае, у Азербайджана и Турции появляется шанс более тесного военно-политического сотрудничества с Россией. Этот вариант может оказаться «самоубийством» для армянской государственности.
В силу господствующих у населения идей «Великой Армении», «Миацума», «Цехакронизма» и т.д., Армения, скорее всего, останется в плену идей реваншизма. Отсутствие собственного потенциала для «карабахского реванша» будет неумолимо толкать Армению на поиск «союзников» и военно-политических блоков, которые могли бы помочь ей осуществить этот реванш.
Внеочередные парламентские выборы в Армении, назначенные на 20 июня 2021 года, сделали очевидными настроения реваншизма. Даже если партия Пашиняна выиграет выборы, скорее всего, в законодательном собрании будут преобладать те депутаты, которым «не чужды» идеи реваншизма. Такой парламент, с одной стороны, будет препятствовать мирному процессу в Закавказье, с другой, – искать членство Армении в новых военно-политических альянсах, которые будут создаваться в будущем как в регионе, так и в глобальном масштабе.

Военно-политические альянсы (ВПА) представляют собой соглашения между государствами, описывающие параметры их военно-политического взаимодействия и сотрудничества в случае вооружённого конфликта на основе таких договорённостей.
Причины, побуждающие государства заключать ВПА, неодинаковы для «альянс-образующих», и «к альянсу примыкающих» государств. Если для «альянс-образующих» государств основной причиной является желание сохранить свои внешние военно-политические и экономические сферы влияния, то для «к альянсу примыкающих» государств основной причиной вхождения в альянсы является обеспечение своей узконациональной безопасности в случае вовлечения в вероятные конфликты. При этом глобальные интересы «альянс-образующих» государств могут прикрываться идеологическими лозунгами, например, идеями «коммунизма» и «свободного общества» в противостоянии «Варшавского Договора» и НАТО во времена холодной войны.
Появление фактора ядерного сдерживания сильно уменьшило вероятность прямых, масштабных и долгосрочных мировых войн, наподобие Первой или Второй. В наши дни вооружённые конфликты приняли характер локальных и, в основном, краткосрочных столкновений, а глобальное противостояние, – форму гибридных «прокси» войн. Двусторонние «военно-политические» союзы более эффективны, чем крупные ВПА, работающие по принципу консенсуса. То есть, «французские лекала» для реванша не могут быть использованы Арменией.
При существующих геополитических и экономических реалиях, Армении для «карабахского реванша» требуется протекция сильного ВПА или государства, имеющего рычаги влияния на региональных игроков. Но одной лишь протекции сильного государства или нескольких государств недостаточно. Требуется также «триггер», локальный военный конфликт с участием нескольких заинтересованных сторон, такой как в Сирии, Ливии или Афганистане. Этот вероятный конфликт может сыграть роль мутной воды, в которой государство, грезящее реваншем, может постараться поймать свой шанс. Такой конфликт может возникнуть вследствие угрозы источникам энергоносителей и экономическим коммуникациям (торговым путям – морским, железнодорожным, автомобильным и воздушным). Конфликт может начаться со столкновения интересов региональных держав, в том числе – в нашем регионе. Он может принять форму гибридной войны с локальными зонами открытых боевых столкновений за контроль над ключевыми узлами транспортных коммуникаций.
Поэтому Армении для реванша требуется заранее угадать будущих победителей, а также найти возможность присоединиться к «правильной» стороне.
Şahin